История русской литературы. Ч. 2
Такие «переключения» повествования из одной событийно-временной сферы в другую акцентируют сходство и повторяемость в истории, в самой человеческой жизни алогичных по смыслу ситуаций и коллизий. Тем более, что в системе действующих лиц основные персонажи как бы «зеркально» повторяют себя в разных мирах (Иешуа - Мастер; Левий Матвей - Иван Бездомный); образ Москвы зеркально отражается в образе Ершалаима и т.д.
В центре романа - «вечные» общечеловеческие проблемы истины и лжи, свободы и несвободы, творчества и догматизма, любви, верности, предательства.
Особый смысл заключает в себе спор Понтия Пилата и Иешуа о власти и свободе. Свободен в своем выборе Иешуа и не свободен Пилат, выполняющий служебные обязанности. Свободен Мастер в своем творчестве и не свободен в своем педантичном догматизме литератор Берлиоз. Свободна в своей любви и поведении Маргарита и не свободны москвичи-обыватели, зависящие от условных догм и правил морали. Именно свобода, творчество и любовь соединяют Мастера и Маргариту в Вечном Доме тишины и покоя.
«Он не заслужил света, он заслужил покой», - говорит о Мастере Иешуа устами Левия Матвея. Как понимать эти слова? Возможно, Мастер не заслужил света потому, что в какой-то миг вынужден был отречься от своего романа. Возможно, потому, что он не дописал самого главного - в его романе нет сцены воскресения Христа. Но Иешуа в «Мастере и Маргарите» изображен скорее как человек, хотя в эпилоге он обретает
бессмертие - как и Мастер, и Маргарита, как все, кто в бессмертие верит. Вряд ли можно говорить о религиозности Булгакова - во всяком случае в церковном смысле. И Воланд в начале романа так жестко наказывает Берлиоза вовсе не потому, что тот не верит в Бога. Булгаков метит в самодовольство плоского, рационалистического понимания жизни, при котором в жизни не остается ни тайн, ни ее прекрасной сложности - все заранее решено, все разложено по полочкам. Он осмеивает самодовольную кичливость рассудка, уверенного в том, что, освободившись от суеверий, он может создать точный чертеж будущего, рациональное устройство всех человеческих отношений, создать совсем «нового человека». Скепсис Булгакова в этом смысле родственен прозрениям Достоевского. Ведь и Воланд в Москве появляется отчасти для того, чтобы проверить: да точно ли появился «новый человек» в социалистической России. Сеанс черной магии на этот счет не оставляет никаких сомнений. Сатана у Булгакова, однако, не только прозорлив, он еще и мудр, снисходителен: «Люди как люди ... Легкомысленны ... но и милосердие порой стучится в их сердца ... Вот только квартирный вопрос их испортил».
Отнюдь не строгий христианин, автор дорожит содержанием заповедей христианства, усвоенных европейской гуманистической культурой.
5.6. А.И. Солженицын
А.И. Солженицын (р. 1918)- явление уникальное не только в русской литературе XX в., но и в истории общественной мысли России.
Солженицын велик прежде всего литературно-политическим противостоянием тоталитарной системе. Появление Солженицына обозначило также конец «оттепели» как системы взглядов, а точнее мифов о социализме и коммунизме как реальной ценности. С этого момента распад советской парадигмы в идеологии (и в первую очередь в литературе) пошел с нарастающей скоростью и глубиной. В данный момент он уже закончился. Как же воспринимает современная общественность Солженицына-публициста, Солженицына-идеолога? В отличие от того резонанса, который был вызван его знаменитой статьей «Как нам обустроить Россию?», публицистика современного Солженицына (в Ярославле в 1998 г. вышли три тома его публицистических сочинений) прошла практически незамеченной, несмотря даже на многочисленные хвалебные статьи, появившиеся в декабре 1998 г. в честь его восьмидесятилетия. Возможно, что это случилось и по той причине, что писатель-пророк в современной литературно-общественной ситуации воспринимается как явление архаическое. А творчеству Солженицына-художника и публициста действительно свойственен пророческий пафос, да и сам Солженицын осознал свое писательское предназначение как миссию пророка, вдохновленную свыше. Об этом он отчетливо заявил в мемуарно-автобиографической книге «Бодался теленок с дубом» (1975), посвященной противостоянию режиму во времена «оттепели» и начала «застоя». Эти мемуары встретили не совсем однозначную оценку в писательских кругах, близких «Новому миру» А.Т. Твардовского. В частности, критик В.Я. Лакшин, принимавший непосредственное участие в публикации в «Новом мире» первых произведений Солженицына, очень серьезно упрекал автора «Теленка» в предвзятом и высокомерном отношении к главному редактору журнала. Вряд ли эти упреки можно отнести на счет советского менталитета Лакшина, как это решила впоследствии критика.
2008-09-20 14:21:11 Учебники — вернуться к списку
| ← предыдущая страница следующая страница → |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |
| 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 |
| 51 | 52 | 53 |